|
25 апреля 2016 года состоялось очередное заседание
Общественного совета при Федеральном агентстве лесного
хозяйства - событие вроде бы вполне рядовое, если бы не одно
обстоятельство: заметное изменение стиля работы этого
совещательного органа. На протяжении более чем десяти лет
Общественный совет был в системе Рослесхоза одним из
рассадников вольнодумства и местом для обсуждения многих
наиболее острых проблем (тех, на которые хватало времени и
сил участников). В последний год стиль работы Совета начал
заметно меняться - вместо важных практических вопросов
(например, нормативных актов под концепцию интенсификации
лесного хозяйства) на заседаниях обсуждаются сугубо
бюрократические документы, как, например, публичные
декларации целей и задач Рослесхоза на конкретный год; и само
обсуждение становится все менее предметным и результативным.
Тенденцию эту трудно объективно измерить, но ощущение того,
что Совет из реально работающего консультативного органа со
своей независимой позицией превращается в обычную
бюрократическую структуру типа "слушали-одобрили"
есть.
Заседание 25 апреля однозначно подтвердило эту тенденцию.
Основных вопросов в повестке дня было два - про публичные
декларации целей и задач Рослесхоза на 2015 и 2016 годы, и
про проект новых Правил ухода за лесами, подготовленный
ВНИИЛМом.
Основной доклад по итогам выполнения публичной декларации
целей и задач Рослесхоза на 2015 год представил начальник
управление науки и перспективного лесного развития Рослесхоза
В.В.Дмитриев - количественных оценок выполнения или
невыполнения индикаторов в этом докладе не было, но было
разъяснено, что именно по каждому индикатору Рослесхозом
делалось или не делалось, и почему. Двумя членами Совета
(А.Ю.Григорьевым и А.Ю.Ярошенко) были представлены
собственные оценки того, как выполнялись конкретные
индикаторы, с разбивкой их на выполненные и невыполненные.
Оценки оказались несколько разными, но они сошлись в том, что
даже при самой мягкой и доброжелательной оценке лишь четыре
индикатора из двадцати можно было бы считать однозначно
выполненными, а десять из двадцати - однозначно
невыполненными. При жесткой оценке невыполненными следовало
бы считать 13-16 индикаторов из 20.
Некоторые возражения по поводу этих оценок со стороны
представителей Рослесхоза последовали, но в основном в стиле
"а это были не наши полномочия", "такую
информацию мы не можем предоставить, поскольку
законодательство этого не требует", или "мы в этом
направлении хорошо поработали". Сам факт невыполнения
(недостижения) подавляющего большинства индикаторов из
публичной декларации целей и задач Рослесхоза на 2015 год по
большому счету никем не оспаривался.
Однако, вообще никаких решений в связи с этим принято не было
- просто создали рабочую группу, которая теперь должна
довести до ума проект аналогичной публичной декларации целей
и задач Рослесхоза уже на 2016 год. Заявления некоторых
участников заседания о том, что при таком отношении
Рослесхоза к исполнению собственной публичной декларации
документ в принципе теряет смысл, остались без ответа...
В ходе обсуждения этой темы, а также потом, в заключительной
части заседания, неоднократно обсуждалась доступность той или
иной информации о лесах и о деятельности Рослесхоза. На
большинство прямых и конкретных вопросов участников по поводу
того, где можно получить ту или иную информацию (например,
результаты ГИЛ, обобщенные данные государственного лесного
реестра, сведения о переданных в аренду лесных участках, и
т.д.) от Рослесхоза были получены разнообразные многословные
ответы, смысл которых сводился к одному: эту информацию вы
получить не можете. Причем, заметим, речь шла только о той
информации, которая не может относиться ни к государственной,
ни к коммерческой тайне.
Понятно, что по некоторым вопросам, связанным с
недоступностью информации, членам Совета придется теперь
прибегать к помощи правоохранительных органов (например, это
касается итоговых данных ГИЛ), и к каким-то результатам это
рано или поздно приведет. Но сам по себе Общественный совет
эти отказы в предоставлении информации съел без какой-либо
реакции. Такого открытого неуважения со стороны Рослесхоза к
запросам на предоставление информации (не секретной и не
коммерческой) от Общественного совета в прошлом не было
никогда - это абсолютное нововведение эпохи И.В.Валентика.
По вопросу о проекте Правил ухода за лесами принципиальных
разногласий между членами Общественного совета и
участвовавшими в заседании представителями Рослесхоза не было
- все сочли, что в таком виде правила принимать нельзя, и что
проект нуждается в очень серьезной доработке. Для этого
решили создать специальную рабочую группу из членов Совета,
представителей Рослесхоза и разработчиков. Однако, с учетом
вышеописанной тенденции, пока непонятно, что из всего этого
получится. Во всяком случае, полагаться на Общественный совет
как на основной механизм работы с проектами новых правил явно
не стоит, параллельно надо искать другие, по возможности
более эффективные и результативные.
Что будет дальше с Общественным советом при Рослесхозе - во
многом зависит от судьбы самого Рослесхоза и его
руководителя. В прошлые годы эффективность и стиль работы
Совета в изрядной степени определялись отношением к нему
конкретных руководителей. Например, у Рощупкина и Лебедева
был явный интерес к работе Совета, к его решениям и
предложениям они прислушивались, и иногда это помогало
принять правильные решения или (чаще) отказаться от
неправильных. У Савинова и Маслякова сколько-нибудь заметного
интереса к работе Совета не было, но, как минимум, они
относились к нему с уважением, разумные запросы и предложения
не игнорировали, продвигать через Совет откровенную чепуху не
решались. У Валентика нет ни сколько-нибудь видимого
интереса, ни хотя бы уважения к работе Совета, и это очень
чувствуется по тому, как теперь проходят заседания.
Впрочем, вполне возможно, что дело даже не в Валентике, а в
общем состоянии Федерального агентства лесного хозяйства,
неопределенности его роли в развитии отрасли и неясности его
будущего.
|
