|
Главным источником угроз лесам России является экстенсивное
лесопользование - использование леса как природного
месторождения ценной древесины без должной заботы о
воспроизводстве ее ресурсов. Интенсивное использование лесов
для заготовки древесины в России есть, а эффективного лесного
хозяйства, способного компенсировать это использование -
практически нигде (за условным исключением отдельных
регионов) нет.
Разрешенные объемы использования лесов (расчетная лесосека)
определяются по старинным формулам, заимствованным из
Германии больше полутора веков назад, исходя из
предположений, что хозяйственно ценные лесные насаждения:
во-первых, воспроизводятся за определенный срок,
соответствующий возрасту рубки;
во-вторых, охраняются от пожаров, воровства, защищаются от
вредителей и болезней.
В реальности этого не происходит:
во-первых, наиболее ценные с хозяйственной точки зрения
насаждения (в таежной зоне - хвойные, в более южных лесах -
хвойные и твердолиственные) после вырубки чаще всего не
воспроизводятся из-за низкого качества или отсутствия
лесохозяйственных работ, и сменяются хозяйственно менее
ценными березняками и осинниками;
во-вторых, охрана лесов от пожаров, вредителей, болезней,
воровства и других потерь неэффективна, в результате чего
потери древесины даже в освоенных лесах часто превышают
объемы ее заготовки и использования.
Это продолжается на протяжении уже очень длительного времени
- в таежных лесах с того периода, когда на смену
господствовавшим раньше выборочным рубкам лучших деревьев
пришли крупномасштабные сплошные рубки (примерно с 30-х г.г.
ХХ века), а в более южных лесах даже дольше. Почти столетие
такого лесопользования привело тому, что в большинстве
густонаселенных и транспортно освоенных регионов России
коренные хвойные и твердолиственные леса сменились вторичными
с преобладанием березы и осины, а запасы наиболее ценной и
востребованной древесины (сосны, ели, дуба, наиболее
качественной березы) в освоенных лесах были чрезвычайно
истощены.
Из-за этого даже относительно низкоинтенсивное использование
лесов (в последние годы расчетная лесосека по стране
официально используется на 29%, реально, с учетом воровства
леса - примерно на 35-39%) оказывается истощительным. Крупной
высококачественной хвойной древесины, в первую очередь
необходимой для выживания большинства лесных предприятий, по
всей стране остро не хватает - не только для развития и
расширения, но даже и для удовлетворения существующих
потребностей.
Это вынуждает лесные компании для обеспечения своих
потребностей в древесине (в первую очередь в крупном сосновом
и еловом пиловочнике - наиболее выгодном сырье для
деревообработки):
в масштабах страны - осваивать последние потенциально
доступные остатки дикой тайги, часто имеющие уникальную
природоохранную ценность;
в масштабах ранее освоенных регионов и районов - вовлекать в
рубку последние остатки старых хвойных лесов, в том числе,
под любыми предлогами, наиболее ценных с социальной или
природоохранной точек зрения (существующие и планируемые
ООПТ, зеленые, лесопарковые и водоохранные зоны и т.д.).
Поскольку от такого освоения последних диких лесов и иных
особенно ценных в природном отношении территорий часто
зависят выживание градообразующих предприятий лесного сектора
и инвестиции в лесную отрасль - оно в большинстве случаев
поддерживается государством, а если оно нарушает те или иные
нормы природоохранного законодательства или экологические
права граждан, на это представители органов власти чаще всего
закрывают глаза.
Поскольку последние дикие леса сохранились в основном в самых
удаленных и труднодоступных районах, их освоением обычно
занимаются крупные компании с большими объемами производства
и потому ориентированные не только на внутренний (сильно
ограниченный) рынок - соответственно, наиболее
заинтересованные в сертификации своей продукции. Принципы и
критерии системы FSC (единственной значимой в России системы
добровольной лесной сертификации) в явном виде не запрещают
добычу древесины в последних диких лесах - поэтому
большинство крупных компаний, добывающих или использующих эту
древесину, имеют сертификаты этой системы. В результате
добровольная лесная сертификация пока скорее способствует
сохранению старой (экстенсивной) модели лесопользования, чем
переходу к интенсивному лесному хозяйству и лесовыращиванию
на староосвоенных землях.
Ресурсы хозяйственно ценной древесины в лесах России истощены
настолько, что это угрожает уже не только наиболее ценным
диким лесам и ООПТ, но и существованию значительной части
предприятий лесной отрасли, а также многих зависящих от леса
городов и поселков. Необходимость интенсификации лесного
хозяйства (фактически - просто заведения значимого в
масштабах страны полноценного лесного хозяйства) уже
признается на правительственном уровне. В 2013 году
федеральное правительство утвердило основы государственной
лесной политики, предусматривающие такую интенсификацию, а в
мае 2015 года Рослесхоз одобрил разработанную в СПбНИИЛХ
концепцию интенсификации. Однако, дальнейшего развития эта
концепция пока не получила, а в план нормотворческой
деятельности Минприроды России на 2016 год разработка
основных правил, необходимых для ее реализации, включена не
была.
|
