|
Лесная промышленность - традиционная, старейшая для Восточной
Сибири отрасль. В экономике Красноярского края она играет
важную, но уже не определяющую роль, уступая энергетике,
нефтедобыче и цветной металлургии. Однако заготовкой и
переработкой леса в регионе занимаются десятки тысяч людей. И
оттого, как себя чувствуют предприятия лесной и
деревоперерабатывающей промышленности, в буквальном смысле
зависит жизнь во многих городах и поселках, и прежде всего, в
"лесной столице" края - Лесосибирске.
Напомним, что сто лет назад именно со строительства
норвежским подданным Йонасом Лидом крупного лесопильного
завода в Маклаково начался процесс, который сегодня мы
называем "реализацией инвестиционных проектов с участием
иностранного капитала". Традиция не прервалась, и о
состоянии дел и об основных проблемах лесной промышленности
спустя сто лет после первопроходца нам рассказывает
скандинавский предприниматель, уроженец Швеции Мартин
Херманссон - генеральный директор и совладелец
Новоенисейского ЛХК, крупнейшего предприятия лесной отрасли
Красноярского края.
В первую очередь, хотелось бы узнать ваше мнение - что
происходит на мировом рынке пиломатериалов и продукции
деревопереработки? Можно ли говорить о том, что сейчас
ситуация благоприятная для расширения производства и лесная
отрасль Восточной Сибири имеет хорошие шансы для роста?
Мартин Херманссон: Сейчас на рынке наблюдается довольно много
противоречивых тенденций. Конъюнктура для нашей отрасли
сейчас сложная, просматриваются и негативные, и позитивные
факторы. Например, снижаются цены на некоторые виды
продукции. В то же время в мире наметился рост отраслевого
производства, причем практически по всей номенклатуре -
деловой круглой древесины, пиломатериалов и
целлюлозно-бумажной продукции. В 2014 году был превышен
докризисный уровень 2007 года, и, пусть и невысокими темпами,
но рост продолжается. Так что шансы есть, благоприятные
тенденции нам надо постараться использовать.
Ваше предприятие с основания имеет экспортную направленность.
Какие направления самые важные?
Мартин Херманссон: Давайте рассмотрим внимательней, что
происходит на главных мировых рынках. Безусловный рынок номер
один на планете - это, конечно, США. Там сейчас идет
устойчивое восстановление строительного сектора - жилья стали
строить гораздо больше, чем в недавнем прошлом. Если не
ошибаюсь, в 2015 году построено и сдано около 1 миллиона
новых жилых деревянных домов. А, для сравнения, в 2011-м -
строили 600 тысяч. Надо учесть, что для каждого дома
необходимо от 20 до 40 кубометров пиломатериалов и фанеры.
Кроме того, еще существует потребности промышленного
строительства и отделки… То есть мы понимаем, почему США
импортирует в три раза больше древесины из Канады, чем
Россия, например экспортирует в Китай.
Второй по объему рынок в мире - как раз Китай. Там сейчас
наблюдается некое замедление темпов роста экономики, но
одновременно растет потребление древесины в некоторых
сегментах, например, для отделки. Собственная же заготовка
леса во многих северных районах КНР остановлена по
экологическим соображениям. В итоге, Китай в 2015 году
немного сократил импорт лесной продукции. Одних больше,
других - меньше. Хвойных пиломатериалов стали ввозить меньше
всего на 2 процента. Однако при этом поставки из России
выросли на 20 процентов, и РФ по итогам минувшего года с
долей 52 процента стала крупнейшим зарубежным поставщиком
пиломатериалов на китайский рынок.
Напомню, что еще пять лет назад здесь лидировали канадцы, а у
российских производителей было всего лишь около трети рынка.
Таким образом, основной конкурент значительно ослабил позиции
на территории КНР, и мы должны сполна воспользоваться своим
шансом и закрепить за собой лидирующие позиции. Сделать это
непросто, кроме канадцев, свою продукцию в Китай поставляют
многие страны, те же шведские и финские компании.
Третий по объемам потребления - рынок Европы и Ближнего
Востока. Здесь нет стабильности, и у нас есть и некоторые
достижения, и проблемы. Например, сохраняется устойчивые
спрос на нашу традиционную продукцию в Европе - пиломатериалы
из сибирской лиственницы. В то же время из-за политической
нестабильности мало что покупают, например, в Сирии - хотя
лет шесть назад туда шли достаточно объемные поставки
сибирского леса.
То есть, я правильно понял, активным игрокам на рынке
ситуация вполне позволяет укреплять свои позиции?
Мартин Херманссон: В целом, да. Россия по итогам 2015 года
осталась вторым по величине мировым экспортером хвойных
пиломатериалов - после Канады, увеличив поставки на все
ключевые рынки, за исключением стран СНГ (смотрите справку
"Между тем").
Замечу - едва ли не быстрее всего растет производство лесной
продукции в странах Латинской Америки. А знаете, почему?
Некоторое время назад там всерьез взялись за промышленное
возобновление лесных ресурсов. Вместо того, что бы
увеличивать вырубку диких джунглей там стали выращивать
древесину - в основном эвкалипт и тропическую сосну - на
плантациях. Практически промышленным способом, как
сельхозпродукцию - получая урожай через 12-15 лет. И сейчас
это стало приносить результат - компании из Южной Америки
наступают на рынки, имея хорошую рентабельность за счет
низкой себестоимости каждого кубометра древесного сырья, да
еще и с приростом до 30-40 кубометров на гектаре в год.
В последние годы в мире быстро растет производство пеллет -
топливных древесных гранул. Есть ли у наших предприятий
перспективы на этом направлении?
Мартин Херманссон: Конечно, есть, хотя рынок очень
конкурентный - производство пеллет налажено во многих
странах, даже "нелесных" - например, в Южной Корее.
Но рост спроса на топливные гранулы - долгосрочная,
устойчивая тенденция. В Западной Европе по требованию
населения закрываются угольные ТЭЦ, даже как бытовое топливо
в Европе уголь стали использовать меньше. Пеллеты же
производят из отходов лесопиления и они считаются экологичным
и возобновляемым видом топлива.
Однако при всей перспективности пеллет доля России на мировом
рынке топливных гранул сейчас составляет всего лишь около 3
процентов. Новоенисейский ЛХК - один из лидеров в этом
направлении, к выпуску этой продукции на предприятии
приступили еще в 2011 году. Мы производим около 50 тысяч тонн
пеллет в год, они идут на экспорт в Европу.
К сожалению, сейчас далеко не все крупные инвестиционные
проекты в отрасли доводятся до реализации. По вашему мнению,
в чем основная причина - в плохой рыночной конъюнктуре,
недостаточно грамотном управлении или в чем-то еще?
Мартин Херманссон: Действительно, немало инвестиционных
проектов, в том числе и в Красноярском крае, были начаты, но
так и не реализованы. Более того, есть примеры, когда уже
запущенные новые предприятия остановились (тот же Енисейский
фанерный комбинат в Сосновоборске). Все-таки размещать такое
производство там, где на 300 километров вокруг нет запасов
сырья, подходящих для производства фанеры лесов, было
ошибкой. Да и другие проекты зачастую не рентабельны по этой
же причине - вокруг на многие километры все вырублено, а
перевозка древесины наземным транспортом, да еще в отсутствии
сети нормальных лесных дорог, слишком накладна.
Но если разобраться в проблеме глубже, то мы увидим причины
другого порядка. А именно - в России до сих пор отсутствует
современное лесное законодательство. Многие законы о
лесопользовании, которые более ста лет назад были понятны
Петру Аркадьевичу Столыпину, сегодня не действуют в России.
Напомню, что до 1917 года было принято вкладывать капиталы,
например, в "лесные дачи" - частные лесные угодья.
За ними ухаживали, возобновляли посадки, передавали по
наследству или дарили в качестве самого ценного подарка. В
европейской части страны высаживали даже дубравы, хоть дубы и
растут очень медленно - внукам завещали. Говоря современным
языком, у инвесторов был стимул совершенствовать выращивание
качественного леса, поскольку это снижало себестоимость
заготовки, а стоимость деловой древесины "на корню"
росла каждый год - примерно как растут проценты по банковским
вкладам. Почему сейчас не использовать этот опыт, который,
замечу, не устарел - в Швеции он вполне себе работает больше
ста лет. А сейчас подобные лесные законы активно внедряются в
развивающихся странах.
По факту, вдоль Ангары, как после проведенных исследований
доказали специалисты компании "Илим Тимбер", можно
в 2-3 раза повысить рентабельность лесного хозяйства и с
каждого гектара угодий в долгосрочной перспективе получать не
только больше, но еще и более качественной древесины. Это
позволит не уходить дальше и дальше в тайгу, в болота и
бездорожье. Но с действующим лесным законодательством никто
этим не занимается. Почему - объясню на моем любимом примере:
никто за свой счет не делает хороший ремонт в квартире,
которую снял на пару месяцев. Зачем вкладывать в нее деньги,
она же не твоя. Пожил и уехал. Но если эта квартира станет
твоей собственностью, другое дело. Вся проблема российских
лесов - в отсутствии ответственного и целеустремленного
хозяина с долгосрочном видением бизнеса.
Подчеркну - отрасли нужны инвестиции. И не только для
строительства новых лесоперерабатывающих заводов - поверьте,
это вполне решаемый вопрос. Прежде всего, инвестиции нужны
для внедрения интенсивного лесопользования, в создание
необходимой инфраструктуры для роста и восстановления лесов.
Да, еще надо учесть, что в лесной промышленности самых
передовых стран половина рабочих мест в отрасли связана
именно с посадкой и с уходом за лесом.
Справка "РГ"
Новоенисейский ЛХК (Лесохимический комплекс) - одно из
крупнейших лесопильно-деревообрабатывающих предприятий
России. Комплекс начал работу в 1960 году как Енисейский
ЛДК-2 (города Лесосибирск еще не было - был поселок
Маклаково). Предприятие было рассчитано на выпуск экспортных
пиломатериалов и ДВП из ангарской сосны и лиственницы. В 1992
году приватизировано, став ЗАО "Новоенисейский
ЛДК". В 2004 году комплекс первым из лесопромышленных
предприятий Красноярского края прошел сертификацию по
стандартам Лесного попечительского совета (FSC). В 2015 НЛХК
перешел под управление скандинавской компании "RFI
Consortium Ltd.", возглавляемой Мартином Херманссоном.
Между тем
Продукцию лесопереработки и круглый лес из Красноярского края
вывозят в 48 стран. При этом в 2015 году, по данным
Красноярсккрайстата, почти две трети лесного экспорта - 64
процента от всего объема поставлено в Китай, 15 процентов - в
Египет. Общий объем экспорта лесо- и пиломатериалов составил
в прошлом году 4,47 миллиона кубометров, что на 15 процентов
меньше, чем в 2014 году. На 40 процентов сократился вывоз
круглых лесоматериалов, составив 1,65 миллиона кубометров,
зато возрос (впрочем, всего на один процент) экспорт
обработанных лесоматериалов - до 2,83 миллиона кубометров.
|
